понедельник, 20 июня 2011
Поле - это свободадовольно много...но душевнооо...
читать дальшеЕсть что-то неуловимое в простом и коротком слове "поле", для каждого, кто хоть раз сумел преодолеть себя и отправиться "за туманом". Можно называть это по-разному - "синдром первопроходца", "болезнь вечного поиска","адреналиновое голодание", но приходит очередная весна и ты с тоской вспоминаешь прошлое поле.
Потому, что поле - это свобода.
Даже в не лучшие времена, когда ты, проклиная всё и вся, в одиночку идёшь маршрутом, в штопаной не раз энцефалитке и уже не подлежащих ремонту болотниках, без оружия и карты, с одним мутным АФСом и чётким представлением, что в случае чего найдут тебя, если повезёт, не сильно фрагментированным, в сотый раз зарекаясь "Это последнее поле!", подсознательно ты уверен - это единственно достойная человека жизнь. Ты знаешь, что это - лучше, чем дышать бумажной пылью офиса, честнее, чем пытаться надуть ближнего, впаривая ему красиво завёрнутую дребедень, круче, чем перепить слона. У тебя не возникает вопросов зачем и почему ты здесь. Каждый, идущий в поле не в первый раз, давно и однозначно ответил для себя на эти вопросы.Потому, что поле - это свобода быть собой.Свобода, очень часто, не зависящая от тонкого налёта мнимых условностей цивилизации. Здесь чёрное - всегда чёрное, и никогда - белое. Отношения просты и ясны, и фигу, скрученную для тебя, никто не станет прятать в карман. Здесь бесполезно надувать щёки и бессмысленно мимикрировать. Здесь ценен только ты сам, как личность, а не как "экономическое производящее животное", чей-то родственник или знакомый.
Поле - это свобода
В поле ты не делаешь карьеру. Ты просто работаешь, и чувствуешь, что живёшь. Чувствуешь каждой усталой клеткой твоего организма под промокшей робой, каждым шагом по звериной тропе, каждым маршрутным костерком и глотком крепкого чая.Ты делаешь ту работу, которую кроме тебя не сделает никто.
Многие - просто потому, что кишка тонка. Поле - это не бездумное шараханье по лесам и горам, не вытьё на луну под гитару у костра, и не ловля зелёных политиков у фляги с брагой. Прежде всего это каторжный труд в первобытных условиях.
Кто-то - потому, что кроме желания, совершенно необходимо умение выживать. Реже - в одиночку, чаще - в условиях "синдрома подводной лодки". Вы никогда не видали как у нормальных людей за три месяца совместных скитаний сносит башню? Вы немногое потеряли.Но таких стараются избегать, да им и самим обычно хватает 1-2 сезонов. Поле как лакмусовая бумажка выпячивает самые незаметные, казалось бы, черты. И то, что считается нормой жизни в "нормальных условиях" цивилизации, вдруг оказывается совершенно неприемлемым в условиях выживания минимального по объёму замкнутого коллектива.
Одна из отличительных черт геологов - совмещение кастовости с достаточно развитым демократизмом. Мы не меряем стаж годами, мы просто хорошо знаем отличие "вечного" студента с тремя полями за плечами и гоблина, живущего полем, от протершего штаны чиновника, давно забывшего пару своих обязательных полей как страшный сон. И внутри этой касты никого не удивляет "тыканье" при двадцатилетнем разрыве в возрасте. Потому, что дико "выкать" человеку, делившему с тобой последнюю лепёшку, и которому ты в своё время отдал свой запасной комплект сухих портянок.
Нас не всегда и не везде поймут.
Порою - чудаками назовут,
порой плечами вежливо пожмут,
а нам плевать на их неправый суд.
Алексей Бурцев
Поле - это свобода.
В поле над тобой нет няньки (а при хорошем раскладе нет и идиотов среди руководства экспедиции, пытающихся регламентацией каждого твоего шага прикрыть собственное раскормленное седалище). Только ты, и никто иной, выбираешь где и каким образом, максимально эффективно выполнить поставленную задачу. Только на тебе лежит ответственность за жизнь и здоровье себя любимого и твоих подчинённых. Только свою непредусмотрительность ты можешь винить за болезнь напарника и собственное пустое брюхо. Ты - один на один со всеми "замысловатыми сюжетами", без которых не обходится ни одно поле.
А до ближайшего жилья сотни километров, и до ближайшего отряда - десятки, а законы Мерфи с поразительным паскудством срабатывают непрохождением, когда связь просто необходима. А дождь чаще всего настигает в самой дальней точке маршрута, и самое интересное начинается там же и тогда же.
И всё-таки, когда с водораздела ты видишь территории соседей, испытываешь отнюдь не облегчение от того, что это не твои участки работ, а жгучую зависть от того, что кто-то, но не ты, будет там работать.
Уйти труднее, чем остаться,
Сломаться легче, чем согнуться.
Забыть труднее, чем расстаться
А сгинуть проще, чем вернуться.
Щербаков
Поле - это свобода.
Мировоззрение после полей меняется необратимо. Краткие месяцы жизни вне цивилизации быстро форматируют мозги, отсекая всё наносное и эфемерное. И вот ты уже с недоумением смотришь на суету конторских крыс, трясущихся от предчувствий смены настроения начальника. Ты ещё можешь по-человечески понять их, но принять такую жизнь уже не в силах. Ты - свободен, и нет ничего хуже, чем чиновник, пытающийся рулить полевиками. Взаимное неприятие просто на клеточном уровне. Абсолютно неприемлемые для тебя правила игры "залезть повыше, спихнуть ближнего и уделать нижнего" скорее рано, чем поздно вынудят искать другое место для приложения своих сил и способностей. Потому, что ни один уважающий себя профессионал (а вы встречали неуважающего себя профессионала?) не долго сумеет воспринимать, как должное, складывающийся идиотизм. Ты - свободен, и скорее пойдёшь вкалывать на стройке, чем прогибаться под чмо, недостойное собирать растопку для костра.
Ты свободен, свободен ровно до тех пор, пока можешь найти в себе силы встать на один раз больше, чем упал.
Мы не привыкли никого ни о чём просить. Делай или иди (к, в, на и.тд.), сделаем сами. И не ждём когда попросят нас. Поле вбило в нас императив взаимопомощи до уровня бессознательного рефлекса. Тебе не дадут просто загнуться, не попытавшись помочь. Потому что завтра, ты точно так же поможешь кому-то, и не будешь ждать благодарности.
Мы - свободные люди.
Поле принимает только свободных. 